Бы­ли на Ру­си лю­ди, ко­то­рые хо­ди­ли по де­рев­ням, от од­но­го до­ма к дру­го­му и рас­ска­зы­ва­ли

 
КАЛИКИ ПЕРЕХОЖЕ! КТО ОНИ?

Для то­го что­бы ли­те­ра­ту­ра раз­ви­ва­лась и рас­про­стра­ня­лась, нуж­но ее по­пу­ля­ри­зи­ро­вать, пе­ре­ска­зы­вать и да­вать чи­тать как мож­но боль­ше­му ко­ли­че­ст­ву лю­дей. По­нят­но, что кни­ги, ко­то­рые пи­са­лись и пе­ре­пи­сы­ва­лись в мо­на­сты­рях, не мог­ли стать дос­тоя­ни­ем про­стых лю­дей. И чрез­вы­чай­но до­ро­ги они, да и це­ли та­кой не бы­ло, на­род про­све­щать. Впол­не дос­та­точ­но про­по­ве­ди, про­чи­тан­ной в церк­ви.

Ме­ж­ду тем, бы­ли на Ру­си лю­ди, ко­то­рые хо­ди­ли по де­рев­ням, от од­но­го до­ма к дру­го­му и рас­ска­зы­ва­ли о ве­ре, чу­де­са тво­ри­ли, воз­мож­но, кни­ги да­ва­ли. Это бы­ли ка­ли­ки пе­ре­хо­жие. Лег­че их на­звать, чем по­яс­нить, кто же они. Од­ни уче­ные счи­та­ли их сле­пы­ми, ни­щи­ми бро­дя­га­ми, ко­то­рые бро­ди­ли с мес­та на ме­сто и жи­ли ми­ло­сты­ней, про­ся ее «Хри­ста ра­ди». Дру­гие ви­де­ли в них па­лом­ни­ков, иду­щих к свя­тым мес­там.

Тре­тьи по­ла­га­ли ка­ли­ки — бро­дя­чие ар­ти­сты, пев­цы и му­зы­кан­ты. Зна­ме­ни­тый ис­то­рик ли­те­ра­ту­ры Алек­сандр Ни­ко­лае­вич Ве­се­лов­ский (1838 – 1906),а вслед за ним очень мно­гие по­сле­до­ва­те­ли (в их чис­ле и Лев Ни­ко­лае­вич Тол­стой) ут­вер­жда­ли: ка­ли­ки – бол­гар­ские мис­сио­не­ры, при­вер­жен­цы раз­гром­лен­ной сек­ты бо­го­ми­лов. От них, мол, и рас­про­стра­ни­лись на Ру­си апок­ри­фы, дав­шие на­ча­ло на­род­но­му пра­во­сла­вию.

Еще за­га­доч­нее по­яс­не­ние, ко­то­рое при­во­дил Вла­ди­мир Ива­но­вич Даль: «Ка­ли­ка, в пес­нях и ска­за­ни­ях, па­лом­ник, стран­ник; бо­га­тырь во сми­ре­нии, в убо­же­ст­ве и бо­го­угод­ных де­лах…Ка­ли­ка пе­ре­хо­жий, стран­ст­вую­щий, ни­щен­ст­вую­щий бо­га­тырь». Как бы при­ми­ряя раз­ные мне­ния, Юрий Пет­ро­вич Ми­ро­лю­бов, вспо­ми­ная свое дет­ст­во, пи­сал: «Ка­ли­ка» на­ших бы­лин — не од­но и то же, что «ка­ле­ка», т.е. по­ка­ле­чен­ный че­ло­век. Ка­ли­ка пе­ре­хо­жий — это ста­рик, ино­гда еще в пол­ной си­ле и здра­вии. Од­ни из них да­ва­ли обет ид­ти в Свя­тые Мес­та и, про­ся «ра­ди Хри­ста», до­ро­гой кор­ми­лись по­дая­ни­ем.

Дру­гие про­сто ни­щен­ст­во­ва­ли. Тре­тьи бы­ли вы­ну­ж­де­ны, бу­ду­чи вы­бро­шен­ны­ми за ка­кой-ни­будь без­нрав­ст­вен­ный по­сту­пок из кре­сть­ян­ско­го об­ще­ст­ва, ски­тать­ся. Не­ко­то­рые не име­ли пра­ва ос­та­вать­ся на мес­те бо­лее трех-че­ты­рех дней, обыч­но это бы­ли вы­пу­щен­ные из тю­рем за тяж­кие про­ступ­ки, и на ко­то­рых осо­бен­но по­ло­жить­ся нель­зя бы­ло. Бы­ли и ста­ри­ки, про­сто не спо­соб­ные уже ра­бо­тать и «шед­шие в ку­соч­ки», то есть за лом­тя­ми хле­ба. Бы­ли, на­ко­нец, и про­сто лен­тяи, бро­дя­ги по при­зва­нию».

Все же, не всех бро­дяг сле­до­ва­ло счи­тать ка­ли­ка­ми. Очень ин­те­рес­ны мыс­ли о ка­ли­ках за­ме­ча­тель­но­го рус­ско­го эт­но­гра­фа Сер­гея Ва­силь­е­ви­ча Мак­си­мо­ва (1831-1901). В кни­ге «Бро­дя­чая Русь» он пи­сал: «Не ото­шла ка­ли­чья честь, ко­гда и Хри­сто­ва ве­ра за­ве­лась на свя­той Ру­си: взя­ла она убо­гих и стран­ных под свою креп­кую за­щи­ту и ска­за­ла оп­ре­де­ли­тель­но и твер­до, что это — пер­вые и ближ­ние дру­зья Хри­сто­вы. В их поль­зу ус­та­но­ви­лись но­вые обы­чаи, но преж­не­го смыс­ла и значения. Из ни­щей бра­тии от­би­ра­ли са­мых убо­гих две­на­дцать че­ло­век. Во­ди­ли их в те же те­ре­ма кня­же­нец­кие в ве­ли­кий чет­верг. Умы­вал их на­тру­жен­ные по­ход­ные но­ги сам князь столь­но­ки­ев­ский, са­жал их за сто­лы ду­бо­вые и за ска­тер­ти бра­ные, сам кор­мил их и пот­че­вал».

Пре­ж­де чем сде­лать ка­кие-то вы­во­ды вспом­ним еще бы­ли­ны, в ко­то­рых упо­ми­на­ют­ся ка­ли­ки пе­ре­хо­жие. В пер­вую оче­редь нуж­но вспом­нить из­вест­ную еще со школь­ных вре­мен бы­ли­ну об ис­це­ле­нии бо­га­ты­ря Ильи Му­ром­ца. При­шед­шие ка­ли­ки де­мон­ст­ри­ру­ют ряд ма­ги­че­ских прие­мов. Они го­во­рят не­дуж­но­му Илье: «Встань и иди!». И он вста­ет и идет. Ему да­ют энер­ге­ти­че­ски на­сы­щен­ную – вро­де бы про­стую ко­ло­дез­ную во­ду и Илья об­ре­та­ет не­имо­вер­ную си­лу. Ну, пе­ре­ста­ра­лись ста­рич­ки. В дру­гой раз на­сы­ти­ли энер­ги­ей во­ди­цу в са­мый раз.

Во­об­ще, как за­ме­ча­ли мно­гие ис­сле­до­ва­те­ли, ка­ли­ки ка­ким-то об­ра­зом свя­за­ны с бо­га­ты­ря­ми. Но са­ми бо­га­ты­ри – не­обык­но­вен­ные лю­ди или не очень-то лю­ди. И рос­том, и си­лой не­дю­жин­ной, и судь­бой (в од­ной из бы­лин, по­ве­ст­вую­щей о том, как пе­ре­ве­лись бо­га­ты­ри на Ру­си, они об­ра­ща­ют­ся в ка­мень) от­ли­ча­ют­ся они от обыч­ных лю­дей, будь то зем­ле­паш­цы или кня­зья. Они – осо­бая по­ро­да су­ществ, ге­рои, ко­то­рых в Древ­ней Гре­ции счи­та­ли по­лу­бо­га­ми, вне­брач­ны­ми деть­ми бо­гов. Зна­чит, и ка­ли­ки то­же не со­всем лю­ди, а кто?

Еще раз про­чи­та­ем то, что на­пи­сал Мак­си­мов: « Не ото­шла ка­ли­чья честь, ко­гда и Хри­сто­ва ве­ра за­ве­лась на свя­той Ру­си». Что это оз­на­ча­ет? Да то, что ка­ли­ки бы­ли на Ру­си в дох­ри­сти­ан­ские вре­ме­на, что они – стран­ст­вую­щие вол­хвы, вол­шеб­ни­ки, ко­то­рых опа­са­ет­ся да­же ве­ли­кий князь и с поч­те­ни­ем омы­ва­ет им но­ги. Впро­чем, ри­ту­ал омы­ва­ния ног, ко­то­рый со­хра­нил­ся в ка­то­ли­че­ст­ве, го­во­рит не толь­ко о сми­ре­нии, но и о при­зна­нии вла­сти ста­рей­ше­го. Бы­ли вре­ме­на, ко­гда имен­но вол­хвы осу­ще­ст­в­ля­ли вер­хов­ную власть. Лишь зна­чи­тель­но поз­же вер­хов­ны­ми пра­ви­те­ля­ми ста­ли бо­лее мо­ло­дые и энер­гич­ные вое­на­чаль­ни­ки, кня­зья. Но в Ки­ев­ской Ру­си, да­же по­сле кре­ще­ния, об­ряд по­чи­та­ния млад­ше­го стар­шим – пред­во­ди­те­ля вои­нов – ма­га, мог со­хра­нить­ся.

Ес­ли ко­му-то на­ше пред­по­ло­же­ние по­ка­жет­ся слиш­ком про­из­воль­ным, то на­пом­ним ему сло­ва из­вест­но­го фи­ло­ло­га Из­маи­ла Ива­но­ви­ча Срез­нев­ско­го: « С те­лес­ной си­лой со­еди­ня­ют­ся в ка­ли­ках, по бы­ли­нам поч­ти по­сто­ян­но, ду­хов­ная си­ла. Это ка­кие-то ча­ро­деи, у ко­то­рых си­ла мышц есть вы­ра­же­ние си­лы ду­ха… Ча­ро­дей­ст­вен­ная си­ла за­лег­ла как буд­то в са­мой «кру­ге» их, во всем, что по внеш­не­му ви­ду де­ла­ет их ка­ли­ка­ми».

Мы со­вер­шен­но со­глас­ны с Мак­си­мо­вым в том, что, об­раз­но го­во­ря, в ста­рые ме­хи вли­ли но­вое ви­но: ве­ра при­шла но­вая, но она бы­ла впи­са­на в ста­рые фор­мы. Ка­ли­ки уже не бы­ли вол­хва­ми, их ме­сто, от­час­ти, мог­ли за­нять бо­го­миль­ские мис­сио­не­ры – ере­ти­ки, с точ­ки зре­ния офи­ци­аль­ной церк­ви. Еще поз­же ка­ли­ка­ми ста­ли на­зы­вать уже рус­ских па­лом­ни­ков, ни­щих пев­цов и про­сто по­би­ру­шек. Но по древ­ней, дох­ри­сти­ан­ской еще, тра­ди­ции их всех, пусть и от­кро­вен­ных про­хо­дим­цев, нуж­но бы­ло ода­ри­вать, чем Бог по­слал: кро­ме еды, оде­ж­дой; пре­дос­тав­лять ноч­лег. Ми­ро­лю­бов пи­сал: «Лю­ди на­ши да­ва­ли охот­но, не раз­би­ра­ясь да­же ко­му, раз про­сит че­ло­век.

Од­на­ж­ды я ска­зал: « Да, ведь он про­пьет!» А моя соб­ст­вен­ная мать мне от­ве­ти­ла: «Ну, и что ж, пусть про­пьет на здо­ро­вье! Ес­ли уж у че­ло­ве­ка боль­ше ни­ка­кой ра­до­сти в жиз­ни не ос­та­лось»…
Отец час­то вор­чал: «Вся­ких про­хо­дим­цев кор­мишь!» На что мать не­из­мен­но от­ве­ча­ла: «Ты ведь ие­рей? Дол­жен дать, раз про­сят ра­ди Хри­ста!» Отец, мах­нув ру­кой, ухо­дил в сад. Мать же на­чи­на­ла раз­да­вать все, что мог­ла най­ти».

 
А при­чем тут рус­ская ли­те­ра­ту­ра?

Де­ло в том, что ка­ли­ки все­гда де­ли­лись рас­ска­за­ми (ес­ли не уме­ли петь и иг­рать на му­зы­каль­ных ин­ст­ру­мен­тах) с при­ютив­ши­ми их хо­зяе­ва­ми. Это бы­ла свое­об­раз­ная пла­та за еду и ноч­лег, не­обя­за­тель­ная, но же­ла­тель­ная.

Как вол­хвы, так и поз­же бол­гар­ские ере­ти­ки-мис­сио­не­ры долж­ны бы­ли рас­ска­зы­вать прит­чи о бо­гах. Воз­мож­но, они не толь­ко рас­ска­зы­ва­ли их, но и за­пи­сы­ва­ли. Или в де­рев­нях на­хо­ди­лись гра­мо­теи, ко­то­рые за­пи­сы­ва­ли ус­лы­шан­ное от стран­ни­ков.

Мно­гие ис­сле­до­ва­те­ли уве­рен­но го­во­ри­ли о том, что ка­ли­ки са­ми пи­са­ли бы­ли­ны – по­эмы ге­рои­че­ско­го со­дер­жа­ния, ко­то­рые ис­пол­ня­ли. О цен­но­сти их твор­че­ст­ва мож­но су­дить по то­му, что и зна­ме­ни­тый Го­мер был ка­ли­кой пе­ре­хо­жей, сле­пым пев­цом.

Раз­ни­ца лишь в том, что «Илиа­да» и «Одис­сея» на­зва­ны ос­но­вой за­пад­но­ев­ро­пей­ской ли­те­ра­ту­ры. Мы же ли­ши­ли се­бя это­го ос­но­ва­ния – по­ста­ра­лись от­речь­ся от бес­цен­но­го на­сле­дия, а то, что чу­дом вы­жи­ло, пре­зи­ра­ем и пред­по­чи­та­ем не за­ме­чать, как не­что по­стыд­ное.

В за­вер­ше­ние ска­жем, что с удив­ле­ни­ем и ра­до­стью мы уз­на­ли: древ­няя тра­ди­ция ожи­ла в на­ши дни – по­ют со­вре­мен­ные ка­ли­ки и ста­рин­ные бы­ли­ны и но­вые по­эмы. С ни­ми и хо­дят по де­рев­ням от до­ма к до­му. И в этом и есть жи­вая ос­но­ва рус­ской ли­те­ра­ту­ры.